|
ТУРЦИЯ
Зоной наиболее целенаправленных и жестких действий курдов является
территория Турции. Начавшиеся 13 лет назад как восстание небольшой
группы людей, нынешние вооруженные выступления курдов, руководимых
ПРК, достигли масштабов настоящей войны. За последние месяцы они
распространились с прежних десяти на двадцать юго-восточных провинций
(вилайетов) страны. Все это время турецкое руководство вынуждено
сохранять режим чрезвычайного положения в Восточной Анатолии.
С учетом негативных сторон внутренней обстановки в стране, а также
под воздействием международных правовых, парламентских и общественных
организаций в верхних эшелонах турецких властей и в турецком обществе
в целом постепенно вызревает понимание необходимости признания курдов
как народа. Предложенная бывшим президентом Турции Т. Озалом идея
курдской автономии находит всё большую поддержку.
Еще в ходе подготовки к войне против Ирака, Анкара оговорила свою
поддержку действий США непременным условием — не допустить создания
курдского государства на севере Ирака. Вашингтон, по всей видимости,
ей это обещал. Тем не менее опасность оставалась весьма реальной.
В любом слу5»е, изменение ситуации в Северном Ираке вдохновляло
курдских повстанцев в Турции. Вот почему в начале 90-х годов после
долгого стойко негативного отношения к курдскому движению Анкара
стала делать попытки конструктивно подойти к рассмотрению связанных
с ним проблем.
В декабре 1991 года турецкий журнал «Икибине догру» писал: «Курдская
реальность становится фактором государственной политики». Тогдашний
президент Т. Озал заговорил о новой политике, основанной на признании
существования курдского народа, сделав ряд заявлений о необходимости
разрешить в ряде случаев употребление курдского языка. Некоторые
влиятельные западные газеты утверждали в связи с этим, что турецкий
президент готов даже пойти на решение курдской проблемы на основе
федеративного принципа. Видимо, президент связывал такой подход
с мечтами о территориальных приобретениях в поверженном Ираке.
И С. Демирель, будущий преемник Т. Озала на посту президента говорил
о необходимости проявлять «терпимость к курдским гражданам». В ходе
своей поездки по юго-восточным районам страны он вторил Т. Озалу,
подчеркивая, что Турция признала «реальность курдов», что против
нее возразить невозможно. После этой поездки было объявлено о разрешении
курдам издавать периодику на своем языке, о мерах по развитию курдской
культуры и даже возможном создании курдологического института.
Надо отметить, что к «новой курдской политике» Анкару принудила
перейти суровая действительность. Изменение ситуации в Северном
Ираке резко активизировало иракских курдов, движение которых приняло
характер восстания. Газета «Миллиет» в октябре 1991 года писала,
что из Северного Ирака в Турцию перешло до 500 тысяч курдов, которые
снабдили боевиков Рабочей Партии Курдистана (РПК) большим количеством
оружия. Боевики, сетовала газета, располагают теперь артиллерией,
в том числе зенитными орудиями и ракетами, они развертывают боевые
операции даже в крупных городах. В такой ситуации силой оружия проблему
не решить, «надо действовать комплексно — политическими, социальными,
экономическими методами».
Но уже примерно к 1993 году в позиции турецких властей наметилось
некоторое ужесточение. В разгар развернувшейся среди общественности
дискуссии о путях решения курдского вопроса (в том числе на основе
автономии, федерации и т.д.) премьер С. Демирель выступил с заявлением,
что «разговоры о федерации ошибочны». Турция, подчеркнул он, унитарное
государство, единое и неделимое, с официальным языком — турецким.
Признавая ошибочность прежнего официального курса на «ассимиляцию
курдов любой ценой», С. Демирель, вместе с тем, заявил, что хотя
и следует признать факт этнической общности курдов, по конституции
по-прежнему все граждане Турции — турки. Что касается «террористов»
из РПК, то правительство не пойдет ни на какие политические контакты
с ними и требует их капитуляции. Тогда же (весной 1993 года) представитель
конституционной комиссии меджлиса профессор Шенер Акйол заявил,
что поддержка идеи федерации — конституционное преступление, ибо,
по конституции, унитарный характер государства не подлежит обсуждению.
В конце 1995 года Тансу Чиллер, которая сменила С. Демиреля на постах
лидера Партии верного пути и премьер-министра коалиционного правительства
в связи с избранием последнего весной 1993 года на пост президента,
вновь подтвердила жесткую позицию правительства в отношении курдских
«сепаратистов», указав, что никаких переговоров с ними быть не должно.
Такой поворот можно объяснить несколькими факторами. К 1993 году
несколько стабилизировалась обстановка в Ираке. В Турецком Курдистане
РПК добилось некоторых успехов в войне против боевиков РПК. Наконец,
возможно, отрицательное воздействие на турецкое руководство оказало
развитие центробежных тенденций в Российской Федерации. Один из
известных турецких политических обозревателей писал, имея в виду
именно этот аспект, что новая Россия — пример, которому никто не
пожелает подражать.
Тем не менее, заявления турецкого руководства отнюдь не означали
полного отказа от «новой курдской политики». Некоторые ее существенные
элементы, такие, как отказ от конфронтации со всем курдским движением,
дифференцированный подход к нему, поиски компромисса с некоторыми
его отрядами и одновременно изоляция наиболее опасной для Турции
РПК сохранялись.
Еще в 1991 году по инициативе президента Т. Озала Анкара сделала
первые шаги в поисках контактов с курдскими организациями в Ираке.
Тогда были установлены связи с Патриотическим союзом Курдистана
(ПСК), возглавляемым Джелялем Талабани. К 1993 году они, правда,
несколько ослабли, а в 1995 году, когда Дж. Талабани заявил, что
рассматривает РПК как политическую, а не террористическую организацию,
они были почти заморожены. Одновременно турецкое руководство установило
контакты и с другой крупной курдской организацией — Демократической
партией Курдистана (ДПК) во главе с Масудом Барзани. Эта последняя,
как отмечалось в турецкой печати, проявила даже большую склонность
к переговорам с турецкими властями, нежели ПСК.
Турция, по изложенным выше причинам, проявила большую заинтересованность
в определении дальнейшей судьбы Иракского Курдистана, продвигая
идею курдской автономии в рамках Ирака. Эта позиция во многом совпадала
сточкой зрения группы М. Барзани, которая тоже выступила за автономию
и даже вела по этому поводу переговоры с Багдадом. Что касается
группы Дж. Талабани, то она вначале была сторонницей идей «независимого
Курдистана», а с 1992 года стала выступать за федерацию в составе
Ирака. Поэтому для Анкары контакты с ДПК были в 90-е годы более
обнадеживающими. В целом, как отмечалось в турецкой печати, руководство
страны в целях изоляции РПК оказывало время от времени существенную
поддержку и ДПК, и ПСК. В результате наметилось своего рода сотрудничество
Турции с обеими указанными группами, как бы направленное против
РПК.
Ситуация изменилась в 1994 году, когда вспыхнуло соперничество между
ДПК и ПСК, перешедшее в вооруженные столкновения, которые в конце
1996 года приняли характер крупномасштабных боев с применением артиллерии
и танков.
Хотя некоторые политические наблюдатели полагали и полагают, что
группировка М. Барзани является наиболее сильной, бои между нею
и ПСК шли в 1996 году с переменным успехом, многие населенные пункты
в Северном Ираке по несколько раз переходили из рук в руки. В ходе
военных действий сложилась ситуация, характеризующаяся усилением
контактов между группой М. Барзани и режимом в Багдаде. По некоторым
данным, последний оказывал этой группе помощь оружием, в том числе
тяжелым. В свою очередь, группа Дж. Талабани, якобы, тяготеет к
Ирану и получает от него поддержку. Такая ситуация чревата все большим
втягиванием властей Ирака и Ирана в конфликт между ДПК и ПСК, что
может привести к военным действиям между двумя странами.
В сентябре 1996 года в Анкаре состоялись переговоры тогдашнего главы
турецкого правительства Н. Эрбакана с иракской делегацией, возглавлявшейся
представителем С. Хусейна Юсуфом Хаммади. Стороны обсудили возможные
варианты путей установления мира в Южном Курдистане как районе,
находящемся бесспорно под юрисдикцией Багдада, а также возможные
меры турецкой стороны по борьбе с РПК.
По завершении переговоров Н. Эрбакан заявил, что они привели к успеху
в достижении главных целей его правительства - восстановлению мира
и спокойствия в Северном Ираке и открытию нефтепровода Киркук -
Юмурталык. Одновременно печать сообщила, что есть возможности для
подписания турецкими властями соглашения с М. Барзани - «союзником»
иракского руководства. Цель соглашения - противодействовать операциям
РПК в Турции.
Здесь надо напомнить о существовании еще одного «действующего лица»
- США, которые в результате войны в Заливе еще глубже влезли в дела
региона. Руководители этой страны, как отмечала турецкая печать,
говорят о стремлении обеспечить в регионе спокойствие, а действуют
так, что подрывают его, а затем приходят для наведения порядка.
Такую тактику они и применили к отношениям как между Турцией и Ираком,
так и к курдам.
И все же Турция не может не учитывать позицию США по региональным
вопросам. Внешне здесь США и Турция во многом действуют синхронно.
Соединенные Штаты декларируют свою заинтересованность в замирении
враждующих курдских группировок - ДПК и ПСК и даже организуют с
помощью Турции переговоры между ними, беря на себя роль посредника.
Однако здесь, как говорится, есть нюансы. Для Вашингтона одинаково
ненавистны режимы и в Ираке, и в Иране. А для Турции эти страны
- соседи, ее национальные интересы диктуют ей необходимость восстановления
добрососедских торгово-экономических связей с Ираком. США, примиряя
и объединяя ДПК и ПСК, хотят противопоставить эту силу режиму в
Багдаде, приблизить ее к Турции. Последняя же хочет их примирить,
чтобы плотнее инкорпорировать в иракские государственные рамки и
противопоставить боевикам ПРК, которые остаются главным врагом Анкары.
ЛЕГАЛИЗАЦИЯ ОППОЗИЦИИ
Изменения политической ситуации как в Турции, так и вне ее, произошедшие
за последние годы привели к появлению легальной «оппозиции», новых
политических партии и общественных организаций, поддерживающих правое
дело курдов. Однако этому процессу по-прежнему мешают влиятельные
силы, тяготеющие к полувоенным методам управления государством.
На их совести антигуманные акции, факты геноцида в отношении национальных
меньшинств, целенаправленное давление на пытающиеся поднять голову
демократические институты.
В 70-80-е годы турецкие власти запретили деятельность Рабочей партии
Турции, Объединенной коммунистической партии, Социалистической партии,
Народно-трудовой партии, Партии свободы и демократии. Во всех случаях
главной причиной запрета оказывалась позиция этих партий, выступавших
за признание национальных прав курдов.
Правящие круги не только не стремились к справедливому решению курдской
проблемы, но даже не признавали существование курдского народа в
качестве этноса. До начала 80-х годов слово «курд» официально никогда
не употреблялось в турецких СМИ: газеты, журналы говорили о «положении
на востоке», о «сепаратистах», о «горных турках», но никогда - о
«курдах». Только в начале 1987 года корреспондент газеты «Миллиет»
впервые написал, что в Турции существует проблема курдов, которую
следует рассмотреть. Никаких юридических санкций применительно к
корреспонденту или газете не последовало, и с той поры турецкие
газеты и журналы стали использовать слово «курд».
ПРАВО КАЖДОГО НАРОДА
10 июля 1987 года газета «Миллиет» поместила статью профессора
Мумтазы Сойзала, в которой утверждалось, что «разговаривать на своем
родном языке - право каждого народа». Ясно, что речь шла о курдах.
За этой статьей последовала колонка в «Миллиет» Али Биранда от 21
июля 1987 года под рубрикой «Давайте по-другому подойдем к вопросу
о курдах».
Однако в августе 1987 года турецкий суд наложил запрет на издание
стамбульского еженедельника «2000-е догру» до его поступления в
продажу, потому что в нем содержались две статьи о курдах.
23 сентября 1987 года был конфискован другой номер «2000-е догру»,
но на сей раз часть тиража уже попала в киоски. В номере была статья,
цитировавшая слова К. Ататюрка о том, что необходимо создать автономный
режим в районах преобладания курдов. Эта статья была запрещена,
поскольку, по мнению турецких властей, она была вредной и «ослабляла
национальные чувства». Власти конфисковали также номер «Ени Гюндем»,
посвященный курдскому вопросу.
В ноябре 1989 года прокуратура Суда государственной безопасности
в Анкаре возбудила дело относительно семи исключенных из Социал-демократической
партии (СДП) по обвинению в «пропаганде сепаратизма» и в «действиях,
наносящих вред достоинству государства за рубежом», и потребовала,
чтобы Великое национальное собрание Турции (ВНСТ) рассмотрело вопрос
о лишении депутатов парламентской неприкосновенности.
Вместе с тем, понимая всю социальную опасность складывающейся ситуации
и пытаясь смягчить напряженность внутри страны, вызванную, кстати,
главным образом реакционной политикой турецких правящих кругов в
курдском вопросе, тогдашний президент Турецкой Республики Тургут
Озал склонялся к его поэтапному мирному решению. Подобный подход
одобряла и поддерживала демократически настроенная часть населения,
парламента и правительства. Против этого выступала военная верхушка.
После загадочной смерти Озала консеративные силы страны настояли
на проведении курса на подавление национального движения в Северном
Курдистане. Турецкие власти сжигали книги о курдах, преследовали
их создателей. Так, видный курдский писатель Абдуррахман Дурре после
выхода в свет его книги на курдском языке был вынужден эмигрировать.
20 октября 1991 года состоялись выборы, в результате которых к власти
пришло коалиционное правительство Демиреля - Иненю. В ходе этих
выборов 21 место в парламенте заняли курды.
Один из них - председатель Комитета по правам человека города Диярбакыр
- в день клятвы членов высшего законодательного органа страны на
верность конституции и государству сказал: «Мы, парламентарии курдской
национальности, должны были бы клясться на родном языке, но под
давлением турецкой конституции вынуждены делать это на турецком».
Курдянка Лейла Зана позде. произнесения клятвы воскликнула на курдском
языке: «Да здравствует Курдистан».
В тот день депутаты-курды пришли на заседание парламента, прикрепив
на грудь красно-бело-зеленый бант цветов флага Курдистана.
Пользуясь некоторым вынужденным послаблением со стороны правящих
кругов; представители курдской интеллигенции по инициативе известного"
писателя Мусы Антера и упомянутого Абдуррахмана Дурре в 1992 году
создали в Стамбуле институт курдского языка, в котором стали работать
15 ученых. Коллектив института намеревался создать солидный фонд
литературных и исторических источников, собрать всю литературу,
которая имеет отношение к курдской культуре, языку, традициям. Однако
ученые не смогли осуществить свои планы. Неоднократно на глазах
у свидетелей полицейские взламывали двери и окна института, конфисковывая
при этом все, что они находили. В результате в 1993 году институт
был закрыт, а его сотрудники арестованы.
В апреле 1993 года 16 депутатов-курдов Великого национального собрания
Турции ушли в отставку и создали свою легальную Народно-трудовую
партию (НТП), выразив тем самым протест против репрессий в Турецком
Курдистане.
Турецкая реакция подняла широкую кампанию против Народно-трудовой
партии, которая якобы выступала за раскол нации и раздел страны.
15 нюня 1993 года по решению Конституционного суда была запрещена
деятельность этой партии. Тогда ее члены, включая депутатов, основали
новую - Демократическую партию (ДП). Она стала активно выступать
за мирное решение курдской проблемы в Турции, проповедуя идеи дружбы
и равенства между турками и курдами. Политика ДП вызывала положительный
отклик у широких слоев общественности. Это не давало покоя реакционным
кругам, которые всеми силами пытались ужесточить режим и при этом
не брезговали никакими грязными методами, вплоть до политических
убийств.
НОВЫЙ ВИТОК ПРЕСЛЕДОВАНИЙ
Сулейман Демирель в своем выступлении в меджлисе 1 сентября 1993
года заявил, что главные враги турецкого государства находятся в
парламенте, прямо указывая на депутатов от ДП. Это заявление было
воспринято как сигнал к активизации давления на прокурдски настроенных
депутатов и политиков по всей стране. Прогрессивные силы выступили
с решительным протестом против новой антидемократической кампании.
16 июля 1993 года лидер Демократической партии, издатель и редактор
прокурдской газеты «Озпор Гюндем» Яшар Кая отправил открытое письмо
премьер-министру Турции Тансу Чиллер, в котором осуждалась репрессивная
политика турецких властей в курдском вопросе. В нем, в частности,
отмечалось, что попытки решить проблему курдов в течение 70 лет
путем геноцида и ассимиляции ни к чему не привели, а также выражалась
уверенность, что демократическим путем можно найти решение сложных
проблем.
Тем не менее турецкие власти продолжали преследовать представителей
прессы и демократических сил с целью не допустить широкого участия
общественности в обсуждении курдской проблемы. Группа депутатов
меджлиса от Демократической партии (Хатил Диджле, Орхан Доган, Сырры
Сакык, Ахмет Тюрк, Лейла Зана, Селим Садак, Махмуд Алынак, Хасан
Мезарлджы) была лишена депутатской неприкосновенности и арестована.
Эта партия в результате организованного против нее террора, включая
убийства активистов и неоднократно организованных взрывов в штаб-квартирах
в различных городах Турции, была вынуждена отказаться от участия
в выборах в местные органы власти, назначенные на 27 марта 1994
года.
В августе 1993 года около 30 общественных организаций, политических
партий и профсоюзов, объединившись на «Демократической платформе»,
заявили о желании провести в городе Диярбакыре фестиваль мира. На
него планировалось пригласить известных общественных деятелей, а
также депутатов парламента и послов многих стран, аккредитованных
в Анкаре. Однако силы, стремящиеся не допустить проведения фестиваля,
устроили кровавую провокацию: был убит депутат ВНСТ от города Муша
курд Мехмед Синджар.
Ситуация в стране была настолько напряжена, что вызвала беспокойство
деловых кругов, которые несли значительные потери от нестабильности
в ее восточной части. В заявлении Общества турецких промышленников
и бизнесменов в ноябре 1993 года выражалась тревога, что между турками
и курдами идет страшная «драка», принимающая опасные масштабы. Поэтому
парламенту предлагалось выработать общенациональную программу решения
курдского вопроса. Для преодоления кризиса предлагалось принять
соответствующие законы, которые позволили бы провести в населенных
курдами вилайетах социально-экономические реформы.
В конце декабря 1993 года в Стамбуле состоялся съезд Демократической
партии. Главным предметом обсуждения была курдская проблема. Делегаты
сошлись во мнении, что без ее решения в Турции невозм65&ю решить
никакие другие актуальные проблемы.
27 марта 1994 года в Турции состоялись выборы в местные органы власти,
проходившие под контролем военных. Партия рабочих Курдистана призывала
население бойкотировать выборы, поддержав тем самым ДП, которая
еще раньше отказалась от участия в них после организованных против
нее репрессий. Этот призыв не остался без ответа. В Курдистане приняло
участие в выборах менее половины граждан, имеющих право голоса.
Учитывая, что по турецким законам участие в выборах обязательно
(уклоняющиеся от голосования подвергаются штрафу), факт этот весьма
красноречив.
Однако неучастие в выборах помешало курдским патриотам занять свои
места в органах местной власти, вести пропаганду в пользу курдского
народа.
Летом 1994 года главной темой всех турецких Средств массовой информации
стали сообщения о дискриминационных акциях против ДП. В июне 1994
года Суд государственной безопасности принял незаконное решение
о запрете деятельности ДП на территории Турции. Эта антидемократическая
мера вызвала протест европейской общественности, а Международный
комитет солидарности с ДП провел пресс-конференцию в Брюсселе, где
депутаты меджлиса, покинувшие Турцию, несмотря на угрозу собственной
безопасности, сделали соответствующее заявление.
Комментируя политические события в Турции лета 1994 года, связанные
с курдской проблемой, обозреватель газеты «Миллиет» Нур Батур предупреждал,
что в последнее время руководство страны приняло меры, которые нанесли
ей большой вред. Речь, в частности, шла о лишении парламентской
неприкосновенности и аресте ряда депутатов парламента — курдов,
запрете партий неправительственной ориентации. Турция, отмечал Нур
Батур, не может не считаться с мнением демократической Европы и
должна внести соответствующие изменения в свою конституцию с целью
защиты прав человека.
26 июня 1994 года в Анкаре состоялся учредительный съезд новой прокурдской
политической партии -Демократической партии народа (ДПН). Она была
призвана заменить запрещенную в июне Судом государственной безопасности
страны Демократическую партию.
Выступивший на съезде Генерапьный председатель ДПН Мурат Бозлак
призвал участников съезда к «мирному, демократическому и политическому
решению курдской проблемы». Силовое решение курдского вопроса, к
которому склоняется нынешнее правительство Турции, уже унесло жизни
более 12 тысяч турецких граждан. Он потребовал отмены антидемократических
законов, в том числе чрезвычайного положения, действовавшего на
юго-востоке страны, где в основном проживает курдское население.
Однако Демократическая партия народа просуществовала лишь один (!)
день. 27 июня 1994 года Суд государственной безопасности в Анкаре
возбудил против нее дело. Прокурор госбезопасности утверждал, что
на прошедшем 26 июня в Анкаре учредительном съезде ДПН «велась антигосударственная
пропаганда». По его мнению, следствию предстояло выяснить, «не является
ли новая партия замаскированной Партией рабочих Курдистана».
В июне 1994 года по поручению депутатов ВНСТ от Демократической
партии Рамзи Картал опубликовал обращение к международным организациям
и средствам массовой информации с призывом оказать давление на Турцию
с тем, чтобы она прекратила преследование курдских патриотов, нашла
пути мирного решения курдской проблемы.
В октябре 1994 года на политической арене Турции появилась очередная
политическая организация: Новое демократическое движение (НДД),
которое возглавил Джем Бойнер. Руководитель НДД в своих выступлениях
обращался к турецким властям с призывом сесть за стол переговоров
с курдскими политическими лидерами, так как, по его убеждению, это
единственный путь решения проблем Турции.
Новое демократическое движение приняло участие в выборах 24 декабря
1995 года. Оно получило только 135 250 голосов (0,5 процента от
их общего числа) и, естественно, не смогло направить ни одного депутата
в ВНСТ. Однако значимость Нового демократического движения определялась
не числом голосов, поданных за него, а самим фактом участия в выборах
в парламент.
В январе 1995 года в Анкаре состоялось собрание курдской группы
Социалистического интернационала, в котором приняли участие представители
других стран, курдские и турецкие политические деятели*.
Один из участников этого собрания - член Совета правления Комитета
внешних связей Социал-демократической партии Дании Лаосе Бутц вскоре
опубликовал в газете «Политнкен» статью под названием "Турция
- полицейское государство". В ней говорилось о том, что в этой
стране полицейские практикуют пытки, что в ряде районов выжигаются
села, журналистам препятствуют заниматься своим делом. В ней также
отмечалось, что в столкновениях между Партией рабочих Курдистана
и туцецкой армией, на содержание которой уходит около половины государственного
бюджета, ежедневно погибают 20-30 человек, что арестованные курдские
парламентарии подвергаются суровым наказаниям. В заключение Лаосе
Бутц призывал турецкие власти прекратить насилия и сесть за стол
переговоров с курдами.
Критические материалы стали появляться и в турецкой прессе. Так,
в одной из редакционных статей в газете «Миллиет» известный комментатор
Алтай Оймен писал, что ему по роду своей деятельности пришлось беседовать
со многими политическими деятелями и почти все они, включая президента,
предлагали свои «рецепты» того, как излечить Турцию от «курдского
недуга». По его мнению, не нашлось ни одного человека, который остался
бы довольным «государственной политикой» в курдском вопросе. Причем
более всего автора настораживало то, что, несмотря на охвативший
страну «пожар гражданской войны», до сих пор нет единства взглядов
относительно путей решения этой проблемы ни в самом коалиционном
кабинете министров, ни в партиях, входящих в него.
ПРЕМИЯ ИМЕНИ САХАРОВА
9 ноября 1995 года Европарламент принял решение о присвоении международной
премии имени Сахарова за 1995 год бывшему депутату турецкого парламента,
члену Демократической партии Лейле Зана, осужденной Судом государственной
безопасности Турции на 15 лет лишения свободы за правозащитную деятельность.
Яшар Кая, председатель «Парламента Курдистана в изгнании», почетный
председатель запрещенной в Турции Демократической партии, после
решения Европарламента заявил: «Присвоение этой почетной премии
говорит о том, что в любой части мира существуют друзья курдского
народа. Это признак того, что в Европе наша демократическая борьба
за права курдского народа воспринимается с пониманием и поддерживается».
В апреле 1995 года была создана Партия демократии и перемен (ПДП).
Примерно спустя два месяца после ее создания, 6 июня 1995 года,
главная прокуратура Кассационного суда Турецкой Республики возбудила
дело с целью запрещения деятельности этой партии.
В ноябре Демократическая партия народа и Партия демократии и перемен
опубликовали совместное заявление в связи с предстоявшими выборами
в ВНСТ. В нем говорилось: «Мы хотим усилить единство действий, объединяясь
с другими силами, которые выступают за свободу и демократию, а также
свести на нет расчеты режима.
Мы верим, что сумеем расстроить планы партий власти, которые пытаются
воспользоваться неорганизованностью сил свободы, мира и демократии,
а также думаем, что сумеем создать почву для более тесного единства
действий».
В результате переговоров между прокурдскими легальными партиями
и левыми турецкими партиями перед парламентскими выборами был создан
«Блок труда, мира и свободы», в который кроме ДПН вошли Партия демократии
и перемен, Партия Социалистической власти, а также Объединенная
социалистическая партия. Этот блок получил поддержку значительного
числа представителей интеллигенции, патриотов и демократов.
От имени блока в парламентских выборах, состоявшихся 24 декабря
1995 года, приняла участие Демократическая партия народа. За нее
проголосовали 1 170 699 избирателей (4,17 процента избирателей),
что, однако, не дало возможности провести в парламент ни одного
депутата, поскольку партия не смогла преодолеть избирательный барьер
в 10 процентов. Между тем в ряде вилайетов Курдистана она получила
30, 40 и даже 50 процентов голосов.
Учитывая политическую ситуацию в Турции, трудно переоценить значимость
этого факта в курдском движений страны. В истории Турецкой Республики
не было случая, когда бы прокурдская партия официально приняла участие
в выборах ВНСТ. Это свидетельствует о том, что турецкие правящие
круги уже не в состоянии полностью игнорировать курдский фактор
в общественно-политической жизни.
Курдские патриоты ведут не только вооруженную -борьбу, но и осуществляют
легальную деятельность практически во всех частях Турции, что свидетельствует
о том, что в курдском национально-освободительном движении наступил
новый этап.
ИРАН
Стремясь подавить активность собственной курдской оппозиции, иранские
власти прилагают усилия для сохранения определенного баланса сил
в регионе с тем, чтобы не позволить ни одной стране добиться преимуществ
в этнографическом Курдистане. Иран выступает против любых изменений
в политической географии региона, хотя и не склонен препятствовать
существованию «освобожденной зоны» в Иранском Курдистане как удобной
базы для противодействия Ираку и усиливающемуся американскому влиянию
в регионе. Несмотря на существующие трения, правительство Ирана
участвует в периодических встречах С руководителями Турции и Сирии
для координации и согласования позиций и совместных мер по курдскому
вопросу, в основном, чтобы не допустить расчленения Ирана.
После крушения шахского режима активизировались в основном две национальные
политические организации. Это Демократическая партия "иранского
Курдистана (ДПИК), которую возглавил в те годы известный общественно-политический
деятель Абдуррахман Касемлу (1930-1989), а также левоориентированная
«Революционная организация трудящихся Курдистана» (Комала). Кроме
того, на северо-западе Ирана функционировали и другие оппозиционные
исламскому режиму силы, которые в той или иной степени имели в своем
составе курдов.
КЛЕРИКАЛЫ ПРОТИВ АВТОНОМИСТОВ
Вернувшиеся в Иран из многолетнего изгнания лидеры курдского национально-демократического
движения, возродившегося сразу же после поспешного бегства из страны
шаха, рассчитывали на то, что новые власти предоставят курдам возможность
обустроить свою жизнь в районах их компактного проживания на демократических
основах в рамках социально-экономической и политической модели западного
образца. Они выдвинули программу курдской автономии в рамках единого
иранского государства. Ее поддержало почти все курдское население,
за исключением курдов-шиитов, проживающих в районе Керманшаха, которые
впоследствии стали орудием правительства в его борьбе с автономистами.
В ответ правящие круги
Тегерана заняли резко непримиримую позицию, стремясь силой подавить
разраставшееся движение.
В течение всего 1979 года в иранском Курдистане шли кровопролитные
бои между курдскими автономистами и сторонниками нового клерикального
режима. Конфликты происходили и между крестьянами и землевладельцами,
которые стремились вернуть себе земли, конфискованные в результате
проведения в 60-х годах шахской земельной реформы. Этнополитическая
ситуация осложнялась еще и тем, что курдские автономисты воевали
с проникшими из соседнего Ирака барзанистами (Демократическая партия
Курдистана, возглавляемая М. Барзани), вооруженными и поддерживаемыми
исламским режимом и ставшими заметной политической силой.
Летом того же года иранские правящие круги приступили к переговорам
с курдами, дабы положить конец затяжной партизанской войне, в которой
курды всегда брали верх. (До конца 1980 года они держали под своим
контролем не только значительную часть сельских районов Иранского
Курдистана, но и города.) Но тут начались столкновения между ДПИК
и Комала, которая объявила «братскую» организацию своим «классовым
врагом».
Несмотря на это А. Касемлу делал ставку на политическое решение
курдского вопроса. Но переговорный процесс стал осложняться обострением
ирано-иракских отношений, вылившимся в конце концов в затяжную кровопролитную
войну. В условиях широкомасштабного I межгосударственного конфликта
от : курдов потребовали, чтобы они стали I патриотами страны. Непокорных
пре-I следовали. От карательных акций властей и бомбардировок иракской
авиации страдало мирное население.
Гонениям за политические убеждения и сочувствие к автономистам ''
подвергались в основном городские жители. Поэтому многие из них
стали покидать места своего постоянного жительства. Поначалу они
образовали так называемые «свободные зоны» в Иранском Курдистане,
а затем вынуждены были переселиться за границу, на территорию, принадлежащую
Ираку.
СПОРЫ И ПРОТИВОРЕЧИЯ
В 80-е годах основную роль в политических процессах, происходивших
в иранском Курдистане, играл выдающийся лидер курдского национально-демократического
движения А. Касемлу. Возглавив ДПИК, он превратил ее из незначительной
подпольной политической группировки в авторитетную и массовую организацию
иранских курдов. Под его руководством ДПИК обосновала программу
курдской автономии в рамках иранского государства и представила
ее на рассмотрение правительству и Аятолле Хомейни. Хотя она фактически
была отвергнута, А. Касемлу продолжал искать мирное решение курдского
вопроса в Иране, призывая власти обратить внимание на бесправное
положение курдов. Вероломное убийство А. Касемлу в Вене в июле 1989
года прервало переговорный процесс.
Другая курдская политическая организация - Комала, возникшая еще
в 1969 году, значительно радикальнее ДПИК и считает себя марксистской.
В 1981 году ее руководство подвергло решительной критике свое политическое
прошлое и заявило о необходимости более тесного сотрудничества с
иранским пролетариатом. Политический экстремизм Комала вовлекал
ее функционеров в вооруженные столкновения с землевладельцами и
племенной элитой. Она участвовала и в крестьянских мятежах, имевших
место в Иранском Курдистане сразу после свержения шаха. Она объявила
себя филиалом коммунистической партии Ирана, основанной в 1983 году
Союзом коммунистических борцов. Несмотря на разногласия с ДПИК,
Комала поддерживает лозунг курдских автономистов «Демократия - Ирану,
автономия — Курдистану».
Курдские политические организации Ирана создав базы в Иракском Курдистане,
продолжили партизанскую борьбу на территории своей страны, не желая
подчиняться исламским установлениям, многие жители курдских городов
и деревень (около двух миллионов человек) покинули насиженные места
и переселились в Ирак. Некоторые нашли убежище в Европе.
С окончанием ирано-иракской войны, особенно после гибели А. Касемлу
и А. Шарифкинди курдское движение в Иране пошло на спад. Его раздирают
сегодня противоречия и споры вокруг основных лозунгов: независимость
или автономия? Внутрипартийные дискуссии сопровождаются спорадическими
партизанскими вылазками против сил иранской армии. На этом фоне
возникают новые политические группировки и организации, претендующие
на роль избавителей курдов от гнета и произвола со стороны властей,
которые всей мощью государства защищают прежде всего интересы титульной
нации -персов-шиитов. Их языку и культуре придается приоритетное
значение, их гегемонию обеспечивает кадровая политика. Хотя надо
отметить, что официально в Иране признается существование таких
этнических групп, как тюрки, курды, арабы, белуджи и луры с их специфическими
культурой, языками и образом жизни.
Тем не менее, в мировую печать просачиваются сведения о том, что
под видом либерализации политической культуры в Иранском Курдистане
Тегеран жестоко подавляет выступления курдских повстанцев, используя
при этом артиллерию и авиацию. Курдские автономисты продолжают оставаться
и на иракской территории, где им, однако, не гарантирована безопасность.
По крайней мере 12 известных оппозиционеров из их числа были убиты.
Более того, летом 1996 года иранская армия вторглась на 50 километров
в глубь территории Ирака для уничтожения расположенных там баз ДПИК.
ИРАК
Наиболее ощутимые достижения в национальной борьбе курдов имеют
место в Иракском Курдистане. В Ираке официально провозглашена автономия
курдов, и это зафиксировано в конституции. После провала кувейтской
авантюры С. Хусейна, завершившейся в феврале 1991 года серьезным
поражением иракской армии, сложились временно благоприятные условия
для проведения под прикрытием Запада свободных, демократических
по характеру выборов в курдский национальный парламент (в основном
из представителей ДПК и ПСК) и формирования правительства в Эрбиле.
Это стало фактически началом становления на территории Ирака самостоятельного
курдского государственного образования. По согласованию с ООН и
Багдадом, курдская автономия занимает главным образом территорию
образованного в 1974 году Курдского автономного района.
Курдский регион получил в наследство полностью разрушенную экономику,
хотя и хозяйство всего Ирака было фактически в аналогичном состоянии.
По мнению руководителя гуманитарной миссии ООН, посетившей страну
в марте 1991 года, то есть сразу после окончания войны в Заливе,
«на определенное время Ирак оказался отброшенным в доиндустриальную
эпоху».
Развал экономики курдского региона стал результатом не только войны
в Заливе и последовавшего за ее окончанием восстания курдов и шиитов
Ирака в марте-апреле 1991 года, но и восьмилетней войны с Ираном.
На состоянии экономики не могла не отразиться многолетняя вооруженная
борьба курдов за свои национальные права и реальную автономию, развернувшаяся
еще в начале 60-х годов.
«Свободный Курдистан» — это самопровозглашенное национальное образование
в рамках Иракской Республики — начал свое существование в крайне
сложных политических и экономических условиях. В ходе подавления
движения курдов за национальное самоопределение и во время войны
с Ираном иракские войска разрушили в 80-е годы свыше четырех тысяч
городов и селений, несколько сот тысяч курдов были убиты, десятки
тысяч переселены в другие районы страны, не считая тех, кто бежал
в соседние Турцию, Иран или в другие государства. Начиная со второй
половины 70-х годов для облегчения борьбы с курдскими пешмерга (бойцами)
армия вырубила большое количество деревьев в лесных массивах севера
Ирака. Многие водные источники, дающие начало ручьям и рекам, были
«запломбированы» железобетонными плитами. Во время ирано-иракской
войны 1980-1988 годов на всей территории Иракского Курдистана установлено
свыше 20 миллионов мин. Они закладывались, главным образом, поблизости
от границы с Ираном. Эти мины считаются одним из главных препятствий
на пути возвращения курдских селений к нормальной жизни. Опасные
фугасы стали причиной гибели нескольких тысяч местных жителей и
инвалидности десятков тысяч трудоспособных людей. Из-за мин в регионе
не обрабатывается свыше половины пахотных земель, почти не развивается
животноводство. При помощи международных организаций, например британской
благотворительной организации «Консультативная группа по минному
делу», обезврежено полтора миллиона мин. Низкие темпы работ по разминированию
территории Северного Ирака объясняются отсутствием у курдских властей
современного оборудования и карт минных полей.
ПРИРОДНЫЕ ФАКТОРЫ
Иракский Курдистан — единственная в стране природно-климатическая
зона (здесь преобладает средиземноморский климат континентального
типа), в которой выпадает достаточное для богарного земледелия количество
осадков. Согласно данным за 1940— 1970 годы, в районе города Сулеймании
в среднем за год выпадало 706 миллиметров осадков, в городе Шаклава
— 950, в районе Эрбиля — 474, Дохука — 626 миллиметров. В гористой
местности вдоль границ с Турцией и, в особенности, с Ираном, расположены
лучшие летние пастбища. Основная отрасль животноводства здесь —
разведение коз и овец. Так, в 1978 году в этом регионе находилось
531,5 тысячи коз, или около 26 процентов от их общего числа в стране,
и 750,4 тысячи овец — около восьми процентов от всего поголовья.
Курдский регион вносил значительный вклад в производство сельскохозяйственной
продукции. В 1980 году здесь было получено около 24 процентов всей
пшеницы, 15 — ячменя, 52 процента семян подсолнуха.
Курдский регион богат водными и гидроэнергетическими ресурсами.
По его территории протекают крупнейшие притоки Тигра — реки Большой
Заб, Малый Заб, Дияла (Сирван), Хазир (приток Большого Заба), а
также много небольших речушек. На реке Малый Заб в ущелье Дукан
в 1959 году были введены в эксплуатацию плотина высотой в 116 метров
и водохранилище емкостью 6,8 миллиарда кубических метров. На реке
Дияла, к западу от Ха-лабджи, в ущелье Дарбандихан, в 1961 году
завершено сооружение одной из крупнейших плотин в стране высотой
135 метров и водохранилища емкостью 3,25 миллиарда кубических метров.
Оба водохранилища с плотинами были сооружены с целью защиты от наводнений
и орошения соответственно 300 тысяч и 500 тысяч гектаров плодородных
земель, и для выработки электроэнергии на построенных впоследствии
ГЭС, установленная мощность которых составила соответственно 400
тысяч и 240 тысяч киловатт. Оба водохранилища и ГЭС находятся на
территории губернаторства Сулеймании.
В Курдистане имеются значительные месторождения полезных ископаемых:
известняков, доломитов,"гипса, песка, гравия, глины, а также
ограниченные запасы руд, содержащих железо, медь, свинец, цинк и
хром, и неметаллических минералов - серы и мрамора.
Указанные виды руд, если не считать месторождения железной руды
в районе Аснава близ города Панджвин, не могут пока что использоваться
для нужд народного хозяйства. В курдском регионе разрабатывается
небольшое месторождение нефти в районе Так-так (юго-восток провинции
Эрбиль). Однако отсутствие необходимого оборудования и материалов
препятствует налаживанию производства нефтепродуктов на месте.
Говоря о естественных ресурсах, которыми наделен Иракский Курдистан,
нельзя забывать о климатических. Ирак - страна с очень жарким летом,
поэтому жители южных и центральных районов обычно устремляются во
время отпусков и каникул на север. Почти все без исключения летние
курортные районы находятся в курдском регионе. В губернаторстве
Эрбиль, например, расположены такие летние курорты, как Шаклава,
Салах-эд-Дин, Хадж-Омран; в губернаторстве Сулеймания — Сарчинар,
Чуварта и Дукан. К северу от Дохука, центра одноименной провинции,
находятся такие курорты, как Завита, Сваратука, Сарсанг, Сулаф,
Бамарни (рядом с небольшим аэродромом). В перспективе эти курортные
места могли бы стать источником получения иностранной валюты. К
тому же туристический бизнес создает дополнительные рабочие места.
Перед туристом открывается возможность в течение одного дня побывать
на горном курорте на севере, проплыть на моторной лодке по каналам,
прорезающим рощи финиковых пальм на юге и искупаться в водах Персидского
залива.
Ирак — один из очагов мировой цивилизации, где сохранились памятники
эпохи Ассирии, Вавилона. Все это закрепляет за Ираком репутацию
одного из наиболее привлекательных туристских центров. Но для того,
чтобы этот центр приносил дивиденды, необходима стабильная политическая
обстановка в стране.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ
Восстановление экономики курдского региона началось почти сразу
после вывода оттуда Багдадом своих войск в 1991 году. Однако этот
процесс серьезно осложняется не только торговым эмбарго, установленным
в отношении Ирака Советом Безопасности ООН в августе 1990 года,
но и внутренним эмбарго, введенным Багдадом в октябре 1991 года
против курдского региона. Центральное правительство разрешило, например,
продажу Курдистану только четверти необходимых ему нефтепродуктов,
хотя в остальной части страны они имелись в изобилии и продавались
по символическим ценам. Была сокращена продажа продовольствия и
медикаментов.
Иракский Курдистан — это, главным образом, сельскохозяйственный
район.
Он переживает большие трудности. Наряду с обезвреживанием оставшихся
после войны мин серьезную проблему представляет отсутствие жилья
для большей части постоянно живущего здесь населения и десятков
тысяч курдов, вернувшихся на родину после временной вынужденной
эмиграции или из других районов Ирака, куда они были переселены.
После 1991 года уже возвращены к полноценной жизни свыше одной тысячи
населенных пунктов, многие объекты социальной инфраструктуры — больницы,
здравпункты, школы, детские сады и т.д. Этим делом занимались неправительственные
учреждения -Организация по восстановлению Курдистана, Организация
по восстановлению крова в Курдистане и Ассоциация помощи Курдистану.
Бок о бок с ними работали и неправительственные организации стран
Запада — Швейцарии, Франции («Франс Либерте»), Германии («Каритас»),
Австралии («САКЕ»), Великобритании («Спасение детей», «Оксфам» и
«Христианская помощь»). Организация «Христианская помощь» оказывает
также поддержку реализации проекта по ликвидации мин. В рамках этого
проекта ведется разминирование, обнаружение и обозначение заминированных
участков земли, ознакомление местного населения с минной опасностью.
Благотворительные учреждения Великобритании финансируют восстановление
поголовья скота, обеспечивают крестьян семенами, химическими удобрениями
и пестицидами. Возрождать деревни и села помогают и бывшие жители,
они ставят свои палатки рядом с восстанавливаемыми селениями».
ПРОМЫШЛЕННОЕ РАЗВИТИЕ
Промышленность, курдского региона создана в основном в 70-е годы,
после провозглашения КАР (Курдистанская автономная республика).
До этого курдский регион был весьма слаборазвитой в промышленном
отношении периферией Ирака. Население в значительной мере было неграмотно,
развитие получили лишь традиционное домашнее и ремесленное производство.
Первые современные промышленные предприятия стали появляться здесь
после революции 1958 года.
Характерной чертой промышленности региона в начале 70-х годов было
мелкое производство (согласно иракской статистике, менее 10 человек,
занятых на одном предприятии, фактически же на одно предприятие
приходилось в среднем два человека). Мелкое производство специализировалось
на изготовлении и переработке пищевых продуктов, кожаных изделий,
выделке ковров, прядении, ткачестве. За девять лет, с 1970 по 1979
год, число цензовых предприятий, на каждом из которых было занято
не менее 10 человек, выросло с 28 до 100, то есть в 3,6 раза, а
число занятых на них — более, чем в пять раз. Если в 1971 году на
мелких предприятиях работали около 70 процентов всех занятых в промышленности
региона, то 1979 году их доля сократилась почти наполовину — до
37 процентов, то есть большинство промышленных рабочих было сосредоточено
уже на средних и крупных (по иракским меркам) предприятиях.
На первом месте по числу промышленных предприятий в 1979 году находилось
губернаторство Эрбиль (52 предприятия). Крупнейшие из них — шерстеткацкая
фабрика в Зрбиле с годовой мощностью один миллион метров ткани и
250 тонн пряжи и численностью персонала в 750 человек; табачная
фабрика производительностью 5700 миллионов сигарет в год; завод
по производству мраморных плит, продукция которого в 1977 году достигла
34 123 квадратных метров; завод по производству огнеупоров; ковроткацкая
фабрика. В городах Шаклава и Харир той же провинции находятся заводы
по выпуску фруктовых консервов и плодово-ягодных вин.
Провинция Сулеймания уступала Эрбилю по количеству предприятий и
численности занятых на них рабочих. Однако Здесь расположены наиболее
значительные объекты индустрии: крупнейшие в стране ГЭС — Докан
и Дарбандихан, цементные заводы в Сарчинаре (численность персонала
— 580 человек) и Таслудже; сахарный завод в Сулеймании (мощность
— 80 тысяч тонн белого сахара в год, персонал — 1020 человек); там
же находится табачная фабрика, выпускающая популярные в стране сигареты.
В провинции Дохук, наиболее отсталой в промышленном отношении, современная
индустрия создавалась в 70-е годы. Здесь имеются текстильная фабрика,
завод фруктовых консервов, фабрика по выпуску курдской национальной
одежды.
БЛОКАДА
Для восстановления промышленности курдского региона требовались
значительные средства и усилия. Большая часть предприятий либо совсем
не работала из-за выхода из строя оборудования и отсутствия запасных
частей, на импорт которых наложено эмбарго ООН, либо использовала
примерно половину своих производственных мощностей. Причины этого
кроются также во внутренней блокаде региона. Багдад резко сократил
поставки нефтепродуктов и многих других товаров, необходимых для
нормального функционирования предприятий. В 1991 году он отозвал
несколько тысяч специалистов-арабов, работавших во многих отраслях
хозяйства региона. В ряде случаев их место заняли курдские специалисты,
прибывшие сюда в основном из стран Запада.
Своеобразное положение сложилось с обеспечением региона электроэнергией.
Большая часть ее вырабатывалась в последние годы здесь же, на двух
ГЭС - Докан и Дарбандихан. Однако электроэнергия передавалась за
пределы курдского анклава в провинции, находящиеся под контролем
Багдада. Таким образом, Багдад оставил за собой право распоряжаться
электроэнергией, произведенной в Иракском Курдистане. Администрация
региона оказалась перед необходимостью строить новые ЛЭП, чтобы
установить контроль над распределением электроэнергии, производимой
двумя упомянутыми ГЭС. Санкции ООН, однако, и в этом случае помешали
приобретению необходимого зарубежного оборудования.
В результате кризиса в экономике здесь значительно выросла безработица.
В отдельные годы она достигала 90 процентов трудоспособного населения.
БОРЬБА ЗА ИСТОЧНИКИ ДОХОДА
Подлинным спасением для населения курдского региона, оказавшегося
в первые-годы существования в очень тяжелом положении, была зарубежная
гуманитарная помощь. Доставляемые через территорию Турции палатки,
продукты питания и керосин
помогли курдам пережить наиболее сложные годы. Основным источником
доходов администрации региона могли бы стать таможенные сборы, взимаемые
за незаконный, в условиях эмбарго ООН в отношении Ирака, транзит
товаров через ирако-турецкую и ирако-иранскую границы. Из Турции
в Ирак на бартерной основе ввозится продовольствие, а вывозится
дешевое горючее. Около 75 процентов доходов от таможен получает
Демократическая партия Курдистана (ДПК), одна из двух основных партий
региона. Главный источник этих доходов - таможенный пост Ибрахим
Халиль на границе с Турцией. За сутки здесь собирают пошлины в размере
от 100 тысяч до 250 тысяч долларов. Хотя часть средств ДПК и направляет
на выплату заработной платы и финансирование своих отрядов, отдельные
члены руководства ДПК, по мнению ряда наблюдателей, присваивают
их и переводят на свои счета в зарубежных банках.
Присвоение руководством ДПК права единолично распоряжаться доходами
от таможенных сборов стало одной из главных причин ухудшения ее
отношений с другой ведущей партией региона — Патриотическим Союзом
Курдистана (ПСК), что привело в 1994 году к вооруженному столкновению
между отрядами обеих партий. По соглашению, заключенному между ДПК
и ПСК в Анкаре в октябре 1996 года, решено распределять доходы от
таможенных сборов равномерно по всей территории курдского региона.
Нынешнее состояние экономики курдского региона Ирака и его отношений
с Багдадом позволяет сделать следующие выводы:
1. Курды возлагают большие надежды на получение части будущих доходов
Багдада от вывоза нефти, ограниченный экспорт которой в обмен на
продовольствие разрешен в соответствии с резолюцией Совета Безопасности
ООН № 986 (апрель 1995 года). Ирак признал эту резолюцию лишь в
мае 1996 года. Экспорт нефти через порт Юмурталык на средиземноморском
побережье Турции по ирако-турецкому нефтепроводу был возобновлен
в декабре 1996 года после многолетнего перерыва. Нефтепровод Киркук-Юмурталык
проходит на северо-западе Ирака по территории, контролируемой курдами
— сторонниками ДПК. Это усиливает позиции курдов в отношениях с
Багдадом. Гарантируя безопасную транспортировку нефти по своей территории,
они вправе рассчитывать на получение определенной доли доходов от
экспорта. С возобновлением экспорта нефти курды связывают надежды
на экономический подъем региона.
2. Налаживается снабжение населения региона продовольствием. Его
импорт из Турции в Ирак через Курдистан облегчил продовольственное
положение в регионе. Кроме того, продовольствие поступает и по каналам
ООН. Стало улучшаться положение и в сельском хозяйстве. По мере
ликвидации многочисленных мин пригодные для сельского хозяйства
земли запускаются в оборот или используются под пастбища.
3. Наиболее острой остается проблема, вызванная нехваткой медикаментов.
Необходимо также восстанавливать инфраструктуру — транспортные пути,
линии электропередачи, связи и т.д.
В целом экономика курдского региона продолжает оставаться зависимой
от Багдада, который распоряжается поставками в регион электроэнергии,
топлива, риса. В обмен Курдистан готов поставлять зерно, производство
которого там растет.
СИРИЯ
Арабо-курдское сотрудничество в Сирии длилось недолго. С приходом
к власти ультранационалистической арабской партии Баас в 1963 году
начался период дискриминации курдов во многих сферах жизни. Программа
Баас, образованной в 1943 году, игнорировала права курдского народа,
призывала к насильственной ассимиляции курдов и арабизации их территории.
Пожалуй, это и послужило одной из самых серьезных причин, побудивших
курдов начать организованную национально-освободительную борьбу.
В 1957 году была создана Курдская Демократическая партия Сирии (КДПС),
которую с 1960 года по сей день возглавляет ее генсек Х. Дарвиш.
Еще в 1962 году правительство «сумело!» так провести перепись населения
в восточной провинции Сирии Джазире, что более 150 тысяч курдов
попали в список «аджаниб» — иностранцев. Согласно данным переписи,
сирийского гражданства были лишены люди, которые находились под
подозрением спецслужб. Вследствие этой «переписи» почти в каждой
семье одни дети оказались гражданами страны, а другие — иностранцами.
Доходило до того, что родители признавались гражданами Сирии, а
их дети — иностранцами.
Вскоре после прихода партии Баас к власти была издана «книга-проект»
начальника управления полиции (безопасности) района Джазиры М.Т.
Хиляля под названием «Исследование национальных, социальных и политических
особенностей провинции Джазиры». Автор этого проекта стал губернатором,
а затем министром снабжения. Написанная им книга пропитана духом
шовинизма. Многие его мысли носят откровенно фашистский характер.
Хиляль предложил план, который, по его мнению, должен был покончить
с курдским вопросом раз и навсегда. Он предусматривал: депортацию,
переселение и рассеивание курдов; лишение их возможности получать
образование и работу; выдачу Турции курдов, спасшихся в период восстаний
в Северном Курдистане; разжигание распрей среди курдов посредством
политики «разделяй и властвуй»; осуществление политики колонизации,
включая расселение в курдских районах «чистокровных» арабов; размещение
в районах «курдского пояса» армейских частей, которые должны обеспечить
воплощение в жизнь мер по переселению курдов и размещению вместо
них арабов; создание коллективных ферм и военное обучение переселяемых
в курдские районы арабов; запрещение всем лицам, не владеющим арабским
языком, участвовать в выборах и быть избранными; переселение курдских
улемов в южные районы страны и назначение вместо них улемов-арабов;
проведение среди арабского населения широкой антикурдской разъяснительной
работы.
Этот документ впитал в себя реакционные идеи самых экстремистских
элементов партии Баас, особенно ее идеолога Мишеля Афляка. Правительство
приступило к воплощению в жизнь плана Хиляля, не афишируя его, исключив
лишь несколько наиболее одиозных пунктов.
В связи с тем, что Баас стоит у кормила правления и в Дамаске, и
Багдаде, от нее многое зависит в определении политической погоды
в курдско-арабских отношениях как в Ираке, так и в Сирии. Баас прошла
несколько этапов развития, в ходе каждого из которых ее позиция
в отношении курдского народа имела свои особенности.
Первый этап борьбы Баас за власть (1943—1961 годы) был отмечен решающим
влиянием элементов, для которых характерна исключительная беспринципность
политического поведения. С одной стороны, основоположники Баас —
Мишель Афляк, Салах Битар и подобные им деятели считали, что интересы
арабских стран требуют тесного сотрудничества с Москвой. С другой
стороны они проповедовали махровый национализм и антикоммунизм.
Для решения национальных проблем они предлагали подчас меры, схожие
с гитлеровскими идеями из «Майн кампф». Лидеры Баас никогда не входили
в какой-либо фронт, коалицию или альянс, если в этих объединениях
присутствовала курдская организация, или если в их программах действий
упоминались национальные права курдского народа. Со своей стороны
курдские политические партии и организации в Сирии и Ираке весьма
осторожно воспринимали лозунги Баас. Они справедливо считали, что
курды, бок о бок живущие с арабами, разделявшие веками их горе и
радости, заслужили более доброе отношение к себе.
Поражение арабов в шестидневной войне против Израиля подтолкнуло
баасистов к переоценке ценностей, в частности в курдском вопросе.
Одним из первых лидеров Баас, кто сделал это, стал руководитель
сирийских баасистов Хафез Асад, осознавший необходимость налаживания
сотрудничества с курдами. С его приходом к власти в 1970 году связано
«исправительное движение», наметившее новый курс Дамаска, в том
числе и по отношению к курдам. Режим X. Асада облегчил положение
сирийских курдов. Если раньше в Сирии арестовывали араба за то,
что он публично провозглашал: «Да здравствует курдо-арабское братство!»,
то XII национальный съезд баасистов в 1975 году заявил: «Наша партия
никак не может противостоять интересам и справедливым чаяниям курдского
народа, наоборот, она признает и поддерживает его интересы».
Медленно, но последовательно политические партии различных частей
Курдистана начали налаживать отношения и сотрудничество с баасистским
режимом в Сирии. В период с 1970 по 19*0 год Сирия превратилась
в опору и убежище для многих деятелей курдских демократических организаций.
Ухудшение ситуации для курдов началось после войны в Персидском
заливе, когда вслед за возникновением с благословения Совета Безопасности
ООН «Свободного Курдистана» в Ираке определенные круги в Сирии вместе
с правящими режимами Турции и Ирана начали- выступать против создания
курдского национального очага.
Оказавшись в результате авантюрных действий в международной изоляции,
баасистский режим Багдада стремится привлечь на свою сторону Сирию.
И хотя имеется немало противоречий между двумя государствами, отчасти
вызванных различиями в традициях и культуре, кое-кто в Дамаске хотел
бы пойти на сближение с Багдадом. Именно эти элементы, придерживающиеся
правонационалистических взглядов, нагнетают обстановку в курдском
районе страны. Им удалось провести от имени правительства ряд секретных
распоряжений, которые носят откровенно шовинистический характер
и направлены на создание в курдском районе такой атмосферы, при
которой курды сами покидали бы родные места и эмигрировали.
Так, судьям в курдском районе Джазиры дано указание зарегистрировать
как госимущество недвижимость (в том числе и собственные дома) тех
курдов, которые были лишены сирийского гражданства. Эта акция квалифицирует
таких курдов как своего рода «квартирантов» сирийского государства.
Это означает, что они должны платить квартплату за дом, построенный
ими. Хочется думать, что эти и другие акты притеснения курдов носят
случайный характер, что они не отражают официальную политику Дамаска.
У арабов и курдов есть слишком могущественные общие враги. И им
не следует обижать друг друга.
|
